Откашлявшись, он сказал:

— Я хотел. Но не было подходящего момента.

Ланте с трудом верила в то, что мать знала её секрет. Почему же Элизабет не боялась нападения? Ланте необходимо поговорить с Сабиной, чтобы узнать её мнение об этом.

— Чародеи-полукровки тоже получают при рождении силу? — спросил Тронос.

— В большинстве случаев, но Врекенеры украли так много сил, что они больше не перевоплощаются. Дети рождаются без душ.

Он сжал губы в тонкую линию, в его голове явно завертелись шестеренки.

— Сколько тебе было лет, когда ты обнаружила свою силу убеждения?

— Очень мало. Я сказала Сабине, закрыть рот. И она целую неделю не могла открыть его даже для того чтобы поесть. Она голодала, но никто не понимал, что с ней произошло. Тебе следует знать, что такие вещи случаются с детьми Чародеев.

Вместо того чтобы ужаснуться, он сказал:

— Мы сможем с этим справиться.

Ланте отметила, что с тех пор как они покинули остров, Тронос стал спокойнее и уравновешеннее. Она была готова держать пари, что уравновешенность — его обычное эмоциональное состояние… когда у него нет подозрений насчет того, что его пара кроме других мужчин спит еще и с собственным братом.

Хотя это еще не означает, что она не должна ткнуть его носом в тот бред, который он говорил.

— Да ладно, Тронос. Что ты будешь делать с ребенком-Чародеем? Если у нас будет дочь-подросток, которая станет носить короткие юбки, я буду считать, что чем короче, тем круче. А как на это отреагируешь ты? А если она к двенадцати годам не украдет где-нибудь золото, я отведу ее на консультацию.

— Ты преувеличиваешь.

— Вовсе нет. Ты ведь не знаешь всех нюансов. — В прочем, это не стоит даже обсуждать, потому что если они с Троносом, в конечном счете, станут парой и она забеременеет от него, реальность окажется совсем иной: она с счастливым видом придет к нему, чтобы сообщить радостную весть и бла-бла-бла. Он спросит: он ли отец её ребенка. А она, в приступе маниакальной ярости, снесет ему башку.

— Пока мы не ушли от этой темы, Врекенер, ты ожидаешь от меня, что наверху я стану одеваться по-другому?

Он окинул её взглядом.

— Не за закрытой дверью. — Должно быть, он осознал, что его слова ей неприятны, потому что тут же добавил: — Уверен, ты не захочешь выделяться из общей массы, как наименее одетая женщина в Территориях.

— Ты только что подсказал мне титул, к которому стоит стремиться. Кроме того, за закрытой дверью я вообще не планирую одеваться.

Он вскинул брови.

Ланте постучала пальчиком по подбородку.

— Если только у меня не будет настроения для кожи или кружев.

— Кожи, — он сглотнул, — или кружев.

Ланте нахмурилась.

— А что ты говорил про отсутствие крыш?

Поглощенный своими фантазиями, он ответил не сразу.

— Мы чувствуем себя комфортнее, когда над нами нет ничего, кроме неба.

— Да, но неужели вы все время слушаете стоны пар, занимающихся сексом?

Он потер затылок, словно кожа там внезапно нагрелась.

— В таких вопросах мы ведем себя бесшумно.

Ланте остановилась.

— Что это значит? Иногда это невозможно контролировать.

— Врекенеры прилагают все усилия, чтобы контролировать степень своего возбуждения.

— Я не понимаю. А как насчет перевозбужденных молодоженов? А как насчет тебя, Тронос? Я обнаружила, что у тебя по венам течет далеко не лёд.

— Если избегать действительно развратных действий, то я смогу контролировать ситуацию. — Не смотря на нее, он сказал: — Я видел мужчин с отметинами укусов на руках, так они заглушали стоны. Это достаточно распространенная практика.

Ланте понимала, что выглядит потрясенной, но это так неправильно.

— Какой смысл заниматься сексом, если ты не слишком возбужден? Наверное, ты никогда не слышал фразу "реветь в потолок"? — Особенно принимая во внимание тот факт, что у них нет потолков.

Видя его бессмысленный взгляд, она объяснила:

— Когда ты откидываешь голову и орешь от удовольствия? Расширяй кругозор, орут не только в битве. — Или выпуская ярость в бурю.

— В отношении секса, это указывает на существенную потерю контроля.

Она начала понимать, что означает выражение его лица: Это идет вразрез со всем, что я знаю. Но, боги, скажи мне больше.

— Если мы когда-нибудь займемся сексом, то "слишком возбужденный" будет только вначале, — начала объяснять она. — Следующей этапом станет точка не возврата: когда мы будем злиться на одежду за то, что она стоит у нас на пути; наши бедра будут двигаться по собственной воле; поцелуи будут казаться не достаточно глубокими; твои пальцы будут сжимать мою задницу, а мои ногти вонзаться в твои мышцы.

— А потом? — хрипло спросил он.

— Потом наступит нереально веселая часть программы. — Она увлеклась, наслаждаясь реакцией своего девственного Врекенера: абсолютное порабощение. — Учащенное дыхание, вылизывание, вколачивание, проникновение, посасывание, сумасшествие, первобытность, готовность взорваться/извергнуться/умереть вместе с экстазом.

С его губ сорвался резкий вдох. Ей нравилось, как он делал этот свой фух.

— Дальше?

— Финальную часть сложно передать словами. Лучше объяснить на примере. Скажем так: мы будем вести себя как угодно, только не тихо.

Когда он попытался заговорить, его огрубевший голос понизился на октаву. Прокашлявшись в кулак, он, наконец, выдал:

— Я понял.

Она ожидала от него какого-нибудь комментария о ее сексуальном прошлом, что-то типа: "Сколько мужчин вколачивалось в тебя? Они все извергались удовольствием?" Но он промолчал, поэтому она спросила:

— Как на счет перелетов?

— А? Ох. Перелетать через чужой дом — нарушение правил этикета.

— Я слышала, что все здания выглядят одинаково и все стены белые, без каких-либо оттенков.

— Они единообразны.

— И в вашей сфере нет ни капли вина? Ни азартных игр или тусовок?

— Верно. — Он давал описание парящего, побеленного, стерилизованного, удушливого, безрадостного ада.

Она была удивлена тем, что он признавал эти вещи о своем доме, хотя понимал, как сильно ей это не понравится.

— Чем, по-твоему, я должна буду весь день там заниматься?

— Пожалуй, ты можешь бескорыстно помогать другим. Или заняться старательным самоанализом. — Казалось, он вернулся в привычное для себя русло. — Ты сможешь читать о нашей культуре, изучать историю Врекенеров.

Она получала наслаждение, читая исторические документы, но только если написанное не было бредом.

— Эти занятия так плохи?

Да, да, тысячу раз да. У нее на языке так и вертелся вопрос: как он собирается добиться того, чтобы она осталась там? Когда её сила восполнится, никто не сможет удержать ее.

Она решила перевести тему в другое русло.

— Тронос, если наверху есть отколовшаяся группа с собственными планами, что помешает кому-нибудь, — твоему брату, — снова напасть на меня? — Она ожидала, что он начнет все отрицать, впадет в ярость.

Вместо этого он ответил:

— Если кто-либо нарушит мой приказ и попытается навредить тебе или твоей сестре, он за это заплатит.

— Кто угодно? Абсолютно кто угодно?

Отрывистый кивок.

— Клянусь, — ответил он, не представляя, на что секунду назад подписался.

Это одна из причин, почему Ланте редко сдерживала свои обещания.

— Ты начинаешь верить мне?

— Я изучил твою манеру речи. И знаю, когда ты врешь.

Её глаза заметались. Это может оказаться катастрофой! Черт, что не так с её манерой речи?

Если он и заметил ее затруднительное положение, то не подал виду.

— Впереди вода. Но я еще чую ямы, наполненные смолой. — Через несколько секунд, он указал на небольшую ямку, где плескалась гелеобразная янтарная жидкость. — Смола поймает тебя как бессмертной силы деготь. Иди следом за мной.

Впереди, в яме находилось мертвое животное, какая-то неопознанная рептилия, чьи ноги увязли в смоле. Хищники сожрали внутренности несчастного животного.